MM

We named our children after towns
that we've never been to.
And it's true that the clouds just hung around
like black Cadillacs outside a funeral.
And we were laughing at the stars,
while our feet clung tight to the ground.
So pleased with ourselves
for using so many verbs and nouns.

---

Сумасшедшая одержимость разбивает меня на миллион боготворящих осколков. Это не человек, а идея человека. Застывший миг совершенства, ожившая отретушированная фотография. Скульптурность, но не греческая гармония, а покоряющая незаконченность, вопрос. Неужели те, кто сидит в вагоне рядом с ним, не забывают, как дышать? Я могла бы всю жизнь провести наблюдая, и считала бы такую жизнь намного осмысленней. Даже написала бы портрет, если смогла оторвать взгляд от него.

@темы: sappy fool

---

После того как она призналась ему, что рисует мангу, а он - ей, что читает фанфикшн, оказалось, нечего больше открывать, пресное не сделать сочным и дальше проникнуть друг в друга уже невозможно.

---

В большом веселье всегда изрядная доля грусти.

---

Не думать о тебе, как поймать мыло в раковине: каждый раз, когда кажется, что получилось, оно снова выскальзывает из рук. Ну нет так нет: я не могу забыть, но могу не придавать большого значения. Не связывать строчки песен с тобой, не замирать, проходя мимо памятных мест; меньше параллелей - больше чистого восприятия. Ведь, на самом деле, ничего нет, кроме привычки травить себе душу.

---

История вершится на моих глазах: котёнок, сформировавшийся как личность в недели удушающей жары, предпринимает атаки на работающий пылесос, который до чёртиков пугает нормальных котов.

Передвижение по тесной кухне похоже на игру в пятнашки.

После стольких лет какого-никакого изучения английского сложно читать Name как "намэ".

@темы: scrawls

---

Сартр

"Господин Симонно, коллега моего деда, приходил к нам обедать по четвергам. Я был полон зависти к этому пятидесятилетнему мужчине с девичьими щечками, нафабренными усами и подкрашенным коком. Когда Анн-Мари для поддержания разговора спрашивала его, любит ли он Баха, нравится ли ему жить у моря, в горах, поминает ли он добром свой родной город, он погружался в раздумье, вперив внутреннее око в гранитный массив своих вкусов. Получив искомый ответ, он сообщал его матери бесстрастным тоном, покачивая головой. Счастливец! — думал я. Должно быть, он каждое утро просыпается в праздничном настроении и, обозрев с некой высшей точки все пики, гребни и долины своей души, сладко потягивается со словами: «Воистину это я, господин Симонно, с головы до пят». Конечно, я и сам мог, когда меня спрашивали, сказать, что мне нравится, а что нет, и даже объяснить почему. Но наедине с собой я терял представление о своих вкусах, я не мог просто констатировать их, мне приходилось ловить их, подталкивать, вдувать в них жизнь. Я не был уверен даже в том, что предпочитаю говяжий филей телячьему жаркому. Дорого бы я дал, чтобы во мне возник пересеченный ландшафт с громадами предвзятых мнений, несокрушимых как скалы. Когда госпожа Пикар, тактично пуская в ход модное словечко, говорила про деда «Шарль — восхитительное существо» или «Каждое существо — загадка», я чувствовал, что обречен. Камни Люксембургского сада, господин Симонно, каштаны, Карлимами — все это были «существа». А я — нет, во мне не было ни устойчивости, ни глубины, ни непроницаемости. Я был ничто — безнадежная прозрачность".

---

Я знаю, как точно описать вчерашний день: я - кувшин, меня вытащили из холодильника, вылили почти всю воду, наполнили восхитительным, душистым, мастерски сваренным, но очень горячим компотом. И теперь тянется и тянется секунда перед тем, как я либо лопну, либо выдержу.

---

Может, я не наигралась в детстве или перечитала не тех книжек, но мне нравится жить, будто в предчувствии катастрофы; это делает дни не такими бессмысленными. За окном смог, всем плохо, душно, скучно, надоело, все говорят о жаре - и я чувствую приятную сопричастность. Кажется, что жизнь стала ярче: темнее легли тени, свет стал более определённым. Я не хочу утешительных прогнозов, я не хочу, чтобы эта цельность разрушалась.

---

Июль заставил меня вновь поверить, что лучше быть самому привязанным к кому-то, чем чтобы кто-то был привязан к тебе.

---

Сегодня я увидела радиолу. Она вдруг перестала быть предметом, мимо которого проходишь день изо дня не замечая. Я сняла с неё радиоприёмник и телевизор. Увлёкшись, забыла о своей нелюбви к мелкой кропотливой работе: починила, заменила иглу. Когда окна заливал дождь, в комнате звучал пасодобль. Я словно встретила старого друга в незнакомой стране. Мой тихий утомлённый друг детства.

---

Я ненавижу твои влюблённости. Они словно клопы на землянике: раньше ты смотрел на её белые цветы с ожиданием, а теперь - с отвращением, чувствуя только этот мерзкий запах. Почему ты вертишься, как флюгер? Почему только с ними, а со мной этих книг, идей, музыки ты не смогла полюбить, это было тогда не по тебе? Глупости, правда? При чём здесь ты. Дело, наверно, в том, что я так и осталась болваном-идеалистом. Но это ничего. Подумаешь.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Если она тебе безразлична, зачем так упорно пытаешься убедить меня в этом.

---

Куда делась зима и подтаивающая весна? Я слышу тихий свист воронки над головой, которая вытягивает время вокруг меня. Сказка о месяцах потерянного времени. Каждый день - новый фокус: смотри внимательно, вот у тебя в руках 6 свободных часов, накрываем платком, из упитанного зайца получаем канарейку, пшик - песок сквозь пальцы. Это бестолковые фокусники. Выкинуть все часы на помойку; всё тикающее, тренькающее, поторапливающее, нервирующее, то, что должно показывать время, а на самом деле, рассеивает его в пыль.

---

Когда ветрено, прохожие похожи на солистку "браво". Шарфы, волосы, платки, взметнулись над головой, и мечутся, как обрывки парашюта, крыльями машут на ветру полы одежды, из уголков глаз блестящие линии ведут к вискам и теряются в волосах. И это не наполнено каким-то глубоким смыслом, всего лишь смешно и красиво

---

Затопило раздражением - не смогла поймать волну. Мне бы две-три недели, чтобы отдохнуть от этих всех знакомых лиц.

---

Вот так опять, мы встретились и мысли теперь мои взбаламучены, мучены-перемучены. Вы словно перемотали фильм с несчастливым концом на середину и заставили поверить, что в этот раз он закончится иначе. Мне страшно, а если не получится сделать то, что вы предлагаете, то, что затихло: ау, ты ещё там, ты не оставил меня? может, уже присоединился к стае и улетел? У меня не будет сил поднять руку и помахать вслед. Наверно, луна, марс, сатурн, или что-то ещё, находится в какой-то удивительной фазе: вот развилка, а практически все направления - это тропинки, не выбранные в прошлом, они бежали далеко ли близко от меня, но они снова передо мной.

---

Перемены созрели для меня, но я не созрела для перемен. Мой островок, он тесный и порядком замусоренный, но мне нет дела до материка. Теперь знаю это точно. Никто не выбирает жизнь за меня, я сама задала направление. И если прежде следила за каждым кораблём на горизонте и желала отправиться на нём в новую гавань, то сейчас понимаю, что люблю эту маленькую островную жизнь. Шаг к кораблю и приливом затянет в открытое море. Бутылка, выброшенная на берег, и раньше бережно хранимая как единственное напоминание о большой земле, разбита, её мелкие стеклянные пылинки осели на складках одежды, причиняя лишь зуд, записку давно унёс ветер. Пока светит солнце, небо отражается в море, я сижу на песке и смотрю на воду.