Люди забывают друзей, словно книги на скамейке.
Получается, N. - рассыпающаяся на листы повесть: как только переводишь взгляд с её лица, она вылетает из головы.
Мама N. - лучший её библиотекарь: она толкает вбок парикмахера, когда он, задумавшись и не видя её дочь, почёсывает бровь кольцами ножниц; гуливерскими шагами бежит в художественный салон, когда на вступительном по рисунку N. не выдают ватман; платит мальчикам и девочкам, чтобы они поздравляли N. с днём рождения; газетой сгоняет мух.
Как и положено родителю, она не желает осознавать, что от её дочери пахнет омертвением. Давным-давно.

---

Протест - это палка-копалка, функция которой сломать ногу снова, чтобы она срослась наконец правильно. Но теперь мир надёжно защищён от двоемыслия, в нём нет места протесту. Как ты можешь бежать на приступ, когда атакованные с улыбками выходят из ворот? как ты можешь вытирать ноги о Джоконду, когда посетители Лувра поддерживают криками и просят повторить? как ты можешь пытать королеву Великобритании, чтобы она дала народу дополнительные права, когда пакт уже составлен и поднесён тебе на золотом подносе?
Люди будут восклицать "бис" и "браво", поэтому ты вскоре успокоишься, уберешь браунинг в ящик комода и вольёшься в непрошибаемые ряды людей, защищенных от мятежников понимающими объятьями.

---

U. кажется милым и искристым. Хочется дарить ему плюшевых зайцев и, сидя на кухне, смотреть с ним за окно и есть шоколадное печенье. И ты не понимаешь, почему J. морщит нос при упоминании U..
Однажды U. показывает записки на полях тетрадей, и ты думаешь: "Эгей, да он сложнее, чем я ожидал: он как орех, сверху скорлупа вечной жизнерадостности, а внутри ещё и ядро сплина".
Но идёт время, и в день, когда у тебя расклеятся сапоги, выпадут ключи из кармана, обругает продавщица, в общем, в день, когда ты будешь не в духе, пелена исчезнет. Ты поймёшь, что ядро гнилое, а орех вовсе не бразильский. Неожиданно обнаружишь, что жесты U. однообразны, смех фальшив, фотографии масленноблинны, а сам он мода в чистом виде: на столе - ходульные, в большинстве своём, идиотские книжонки; в записках на полях - сплошные шаблоны: всё одеяльца да кофейки. У него мода везде: будь-то музыка, места досуга, фильмы, друзья.

А J.- то, похоже, прав.

---

Как учёные пытаются достигнуть абсолютного нуля, вопреки законам физики, так и W. , вопреки законам человеческой природы, убивал в себе нежности. Месяц за месяцем он выключал лампочки на огромном табло, пока гореть остались только холодные цветы icq. W., как выражалась его мама, вёл катастрофически дикий образ жизни. Казалось, она была бы не против, если бы он напивался вдрызг на праздники, дымил как паровоз с друзьями, купил бмх, лишь бы не лежал ветошью в углу.

---

Красивые, но глупые мальчики и девочки выполняют функции навесного потолка: вносят в жизнь элемент эстетики, но сужают границы.

---

Моей учительнице по английскому скоро 50. Но, слушая её, чувствую себя точь-в-точь маленьким Снеггом: чёрной и незначительной.
У нас есть традиция рассказывать друг другу о событиях, произошедших, пока мы не виделись.
Месяц назад она бродила с друзьями по закоулкам Питера, неделю назад - решила изучать немецкий, сегодня - её красная помада и вырез путали мысли, на следующей неделе - она в Москве встречает итальянца с просторов сети.
Похоже, она весьма молода собой.

---

we have run out of freshness

---

Отрекаюсь от вас, от вашей страны, ваших садов, вашего умеренного, выстиранного климата.
Не люблю всю эту маленькую, слащавую жизнь.

---

Пройдёт время, и, как яблоневые лепестки, засыплет нас ночь, в которую мы будем смотреть мультфильм про любовь между Спящей Красавицей и Белоснежкой. Разноцветные перпендикуляры экрана отразятся у тебя на носу, на щеках; глаза зажгутся церулиевыми огоньками. Водоросли на твоих ногах напомнят о зелёной воде пруда, где, зажимая ноздри друг другу руками синими, мы потихоньку превращались в ихтиандров. В свете телеэкрана замечу, что в чешуи пластинках теперь голубо сереют - мои отражения.

---

Мы - укроп в суповой тарелке. Плаваем, соединяемся, расстаёмся, складываемся в буквы. Время от времени серебряный серп ложки прорежает наши зелёные островки. И считает себя провидцем та укропина, которая сквозь пятна масла видит каёмку тарелки.

---

Я не знаю, чего хочу. И эта фраза как никогда достойна caps lockа.

---

Утки ломали крылья, стирали лапы в кровь, пытаясь добраться до воды. Лёд доводил их безумие до совершенства. А надо льдом кружились голуби, роняя на него белоснежные звёзды и маскируя грязный лёд, в кружочках вмёрзших бутылок, под ночное небо.

---

Мёртвый сезон.

Прежде я не имела ничего против вечеров. Но ныне, к вечеру привычные способы времяпрепровождения надоедают, и остаёшься тет-а-тет с собой, с мыслями, с воспоминаниями. И некуда деться: их не отправишь в прекрасное далёко. Они везде.

---

Силы взаимодействия поддаются влиянию извне, а при должной сноровке - и контролю. Папка для художеств и непериодическое издание в руках подобны магниту. Престарелые голубоглазые незнакомцы расскажут о репрессиях Сталина, покажут генеалогическое древо, жизнеописуют прикладную инкрустацию и предложат подвозить с курсов домой. Дальше всё зависит от тебя: будь великим манипулятором и демиургом или обманутым и униженным.

---

Говорят, люди холостые, без close relationships, вскоре каменеют душой и сердцем. В перспективе Q. - мраморный идол, на которого молятся отсталые народы.

@темы: записки

---

В один октябрьский денёк, между делом, Х. сказала Y., что он умён и романтичен. На следующий день она нашла его в парке под скамейкой. Что поделаешь - дух противоречия.

---

Ты холодна, как плохие стихи, наполненные буквами дешёвой тоски.

---

Поставь точку или запятую, а лучше целую череду запятых.
Нет желания висеть в тёплом студне недомолчания, недорешённости, недообиженности.
Я обрету под ногами опору, редекорирую или снесу мезонин, как только дашь ответ на вопрос, а есть ли всё ещё мы? Не во мне дело, так.